Порядочная женщина  - Тереза Энн Фаулер

Сейчас стыда она больше не чувствовала. И не собиралась.

– Будет очень плохо, если я признаюсь, что страдала и хотела, чтобы вы тоже страдали? Я была безоглядно верна своему браку – как оказалось, совершенно напрасно, и все же…

– Да, это плохо. Совсем непростительно. – Оливер встал и протянул Альве руку. – Поэтому теперь вы можете нарушить все свои клятвы. В доме есть кто-то кроме служанки?

– Только внизу, – ответила она, вложив свою ладонь в его.

Теперь ее сердце билось так сильно, что Альва боялась потерять сознание до того, как произойдет то, что должно произойти. Просто смешно! Она уже слишком стара, чтобы испытывать страх, головокружение, страсть – но она чувствовала все это, следовательно, не так уж она и стара.

Держа ее за руку, Оливер провел Альву по лестнице в спальню. Закрыл дверь и запер ее на ключ.

– Сейчас, – сказал он, прижав ее спиной к стене.

– Но, Оливер, я…

– Что такое?

– Я уже не так молода, как раньше.

Он строго посмотрел на нее.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– И я уже очень давно не…

– Ты дашь себя поцеловать?

Она рассмеялась.

– Конечно.

И он поцеловал ее. Он прижался к ней всем телом. Их дыхание стало прерывистым.

– Сколько лет миновало? – прошептал он, целуя Альву в шею. Прикусил мочку уха. Провел языком. – Мы так долго ждали этого.

– Да, – согласилась она.

Оливер снял с ее рук перчатки и бросил на пол. Его ладони ласкали ее плечи, шею, грудь; расстегивали крючки и пуговицы. Он сбросил пальто, жакет, рубашку. Стянул лиф платья с ее плеч, лаская теплую кожу. Стащил вниз юбку. Расстегнул корсет и отбросил в сторону. Потянул Альву к кровати и упал вместе с ней на покрывало.

– Я не буду тебя осуждать – но у тебя был кто-нибудь, кроме Уильяма?

Она помотала головой:

– Нет, никогда… и я не…

Он приподнялся на локте.

– Тогда начнем отсюда, – произнес он, прикоснувшись к бретельке сорочки на ее плече. – Я буду баловать тебя так, как ты и представить себе не можешь. Ты это заслужила.

– Не знаю, – прошептала Альва. – Вдруг я тебя разочарую?

– Тогда я выброшу тебя, как рыбак плохую рыбешку.

Она снова рассмеялась.

– Справедливо.

– В некоторых странах молодых людей учат доставлять наслаждение своей любимой, прежде чем получить удовольствие самому. Я всегда видел в таком подходе не только справедливость, но и мудрость. Мы должны использовать каждую возможность, предоставленную нам Господом, для достижения счастья в отношениях. Я много об этом читал.

– Ах, вот откуда ты все это знаешь, – из книг.

Поцеловав Альву в лоб, Оливер сказал:

– Ты – единственная женщина, которую я всегда по-настоящему желал.

Он спустил бретельку с ее плеча, его губы последовали за его пальцами. Руки скользнули на талию, поднялись к груди. Оливер гладил ее шею, распустил волосы и запустил в них пальцы. Целовал ее подбородок, лицо, губы.

Когда он говорил «поцелуй меня», Альва целовала, когда говорил «дотронься до меня», дотрагивалась, а когда положил свою руку на то место, до которого ей когда-то дотрагиваться было запрещено, когда сказал «просто доверься мне», она больше ничего не боялась. Его пальцы ласкали ее, он прижался бедрами к ее ноге, чтобы она почувствовала его желание, и, когда Альва вскрикнула, лег на нее, и она потянула его к себе.

– Я хочу этого, – сказала она, глядя ему в глаза.

Оливер улыбнулся.

– И ты это получишь.

Ощущения были знакомыми, но совершенно иными. Он не спешил, целовал ее, наблюдал за ней, приподнимался, меняя позу, чтобы ей было удобно, прижимал ее к постели, спрашивая «тебе хорошо?». Да, Альве было невероятно хорошо, и это длилось и длилось. Возбуждение охватило все ее существо, она думала лишь о том, что сейчас происходит между ними, об Оливере. Он двигался невероятно чувственно, его голос возбуждал и поощрял ее. Альва начала хватать воздух, вскрикнула, а когда закричал он, разразилась слезами удивления, радости и благодарности.

– Ты станешь моим мужем? – спросила она.

Оливер рассмеялся.

– Ну наконец-то! Дама пришла в чувство. – Он приподнялся, чтобы взглянуть на нее: – Я собираюсь баллотироваться в палату представителей. Ты готова стать женой конгрессмена?

– Только если ты готов стать конгрессменом.

– Думаешь, дети не будут против?

– Ты всегда им нравился. Все будет хорошо.

– Тогда я согласен. Альва, будь моей женой. Целый мир откроется перед нами.

– Покажи мне его.

В январе, на следующий день после свадьбы, Альва и Оливер отправились на ужин в «Шерри». В фойе они встретили Лору Дэйвис с мужем. Лора Дэйвис, та самая женщина, которая два года назад повернулась к Альве спиной на собрании благотворительного общества и с тех пор ни разу не удостоила ее своим вниманием, расплылась в улыбке.

– Да это же мистер и миссис Белмонт! Позвольте поздравить вас с этим радостным событием!

– Спасибо. Я и сама так рада, что у меня слов нет, – ответила Альва и кивком попросила метрдотеля проводить их к столику. Усаживаясь, она сказала Оливеру:

– Эта женщина два года делала вид, что меня не существует.

– Два года ты не была замужем. А теперь все снова в порядке. Все на своих местах.

– Не могу с этим не согласиться.

Вскоре после этого Вилли приехал с вестями о том, как после очередной ссоры с Нейли по поводу Грейс Уилсон Корнель проснулся утром, позавтракал, отправился к себе в кабинет и потерял сознание. По заключению врачей, с ним случился удар.

Элис винила во всем Нейли. Впрочем, Нейли все равно женился на своей избраннице, а Корнель от инсульта не умер.

Пока он восстанавливался, Альва и Оливер отправились на Лонг-Айленд, чтобы выбрать в Ист-Медоу участок для своего нового дома. У них уже был Мраморный дом в классическом стиле, Белкурт – в готическом. Почему бы на сей раз не построить что-нибудь в неоколониальном?

Новый дом строился, а здоровье Корнеля становилось хуже и хуже. Пока Альва завоевывала расположение Азара, слуги Оливера, и руководила всеми изменениями, коим пришлось подвергнуть Белкурт, чтобы сделать его более подходящим для семейной жизни, Элис, присутствовавшей при втором инсульте Корнеля, вновь пришлось иметь дело с сильными и выносливыми сиделками. Они укладывали ее мужа в постель, пересаживали в кресло, помогали забраться в ванну…

Пока Альва ездила в Англию, чтобы увидеть рождение своего первого внука; пока она была в Ньюпорте, поощрив Вилли ухаживать, а затем и жениться на Берди, младшей сестре Тесси Олрикс; пока она выбирала в Верхнем Ист-Сайде местечко для городской резиденции, которую они с Оливером планировали построить возле Центрального парка, – все это время Элис переживала из-за ухудшающегося здоровья супруга. Однажды утром ее разбудил голос из спальни Корнеля: «Кажется, я умираю». И он не ошибся.